Доклад диакона Павла Феоктистова Ессентуки, 2000 г. Материалы к Концепции по вопросам церковно-государственных отношений и проблемам современного общества». Доклад диакона Павла Феоктистова, сотрудника Отдела внешних церковных сношений Московского Патриархата по материалам мед. секции ФЕОДОСИЕВСКИХ ОБРАЗОВАТЕЛЬНЫХ ЧТЕНИЙ Православная Церковь с неизменно высоким уважением относится к врачебной профессии, в основе которой лежит служение любви, направленное на облегчение и предотвращение человеческих страданий. Вместе с тем Отцы Церкви напоминали, что возможности медицины никогда не станут безграничными. Попытки человека поставить себя на место Бога и вместо врачевания поврежденного болезнью человеческого естества изменять и "улучшать" по своему произволу творение Божие могут иметь крайне опасные последствия. Современные достижения биологической науки открывают широкие перспективы технологического вторжения в жизнь человека от зачатия до смерти, изменяя само восприятие этих реальностей человеческого бытия. Появление этих новых, немыслимых прежде возможностей требует крайне ответственного отношения к их использованию. Как ученые и врачи, так и общество в целом должны в полной мере осознавать возможные религиозные, нравственные и социальные последствия развития и применения новейших биотехнологий. Формируя свое отношение к широко обсуждаемым в современном мире проблемам биоэтики, Церковь исходит из основанного на Божественном Откровении представления о жизни как бесценном даре Божием и защищает богоподобное досто-инство человеческой личности. Ни при каких обстоятельствах человека нельзя низво-дить на уровень объекта манипуляций и средства для достижения тех или иных целей, какими бы глобальными и благими они не представлялись для общества и науки. Применение новых биомедицинских методов во многих случаях позволяет пре-одолеть недуг бесплодия. В то же время, расширяющееся технологическое вмешательство в процесс зарождения человеческой жизни представляет серьезную угрозу для физического здоровья и духовной целостности человека, для сохранения нравственных устоев общества. Связанная с развитием репродуктивных технологий идеология "репродуктивных прав" вырабатывает отношение к человеческой жизни как к продукту, который можно выбирать согласно собственным склонностям и которым можно распоряжаться наравне с любыми другими продуктами человеческой деятельности. Испрашивая супругам в молитвах брачного венчания дар целомудрия, Православная Церковь не может считать нравственно оправданными пути к деторождению, не согласные с волей Творца жизни. Если муж или жена неспособны к зачатию ребенка, а терапевтические и хирургические методы лечения бесплодия не помогают супругам, им следует со смирением принять свое бесчадие как особое жизненное призвание. Пастырские рекомендации в подобных случаях должны учитывать возможность усыновления ребенка по обоюдному согласию супругов. Тем не менее, к допустимым средствам медицинской помощи может быть отнесено искусственное оплодотворение половыми клетками мужа, поскольку оно не нарушает целостности брачного союза и не отличается принципиальным образом от других лечебных процедур. Однако манипуляции, связанные с донорством половых клеток, нарушают исключительность брачных отношений, допуская вторжение в них третьей стороны. Кроме того, такая практика поощряет безответственное отцовство или материнство, заведомо освобожденное от всяких обязательств по отношению к тем, кто является "плотью от плоти", анонимных доноров. Использование донорского материала подрывает основы семейных уз, поскольку предполагает наличие у ребенка помимо "социальных" родителей еще так называемых "биологических". Значительную часть от общего числа недугов человека составляют генетические заболевания. Развитие медико-генетических методов диагностики и лечения может способствовать предотвращению таких болезней и облегчению страданий многих людей. Однако генная терапия должна осуществляться только с согласия пациента или его законных представителей и исключительно по медицинским показаниям, а отнюдь не с евгеническими целями искусственного "усовершенствования" человеческого рода. Генная терапия половых клеток является крайне опасной, ибо она связана с изменением генома (совокупности наследственных особенностей) в ряду поколений, что может повлечь за собой внесение новых мутаций в генофонд человека, дальнейшую дестабилизацию равновесия между человеческим сообществом и биосферой. Успехи в расшифровке генетического кода создают реальные предпосылки для тотального генетического тестирования и выявления генетической информации о каждом человеке, его генетической уникальности и предрасположенности к определенным заболеваниям. Создание такого "генетического паспорта" при разумном использовании полученной информации помогло бы своевременно корректировать развитие потенциально возможных для данного человека заболеваний. Вместе с тем имеется реальная опасность злоупотребления генетическими сведениями путем различных форм дискриминации (отказ в приеме не работу, ограни-чения при медицинском страховании и т.п.). Кроме того, обладание информацией о генетической предрасположенности к тяжким заболеваниям может превратиться в непосильную психологическую нагрузку для человека. Поэтому генетическая идентификация и генетическое тестирование могут осуществляться лишь на основе уважения личности, обладающей свободой и достоинством. Добровольное согласие, информирование пациента, соблюдение конфиденциальности являются необходи-мыми условиями дальнейших исследований в области генетической паспортизации. Двойственный характер имеют также распространяющиеся в настоящее время методы пренатальной (дородовой) диагностики, которые позволяют определить генетическое заболевание на самых ранних стадиях внутриутробного развития. Некоторые из таких методов могут представлять угрозу для жизни и целостности тестируемого эмбриона или плода. Выявление неизлечимого или трудно излечимого генетического заболевания нередко становится побуждением к прерыванию зародившейся жизни; известны случаи, когда на родителей оказывается давление в этом направлении. Нравственно оправданными целями пренатальной диагностики могут являться лечение выявленных недугов на возможно ранних стадиях их развития и подготовка родителей к особой заботе о больном ребенке. Правом на жизнь, любовь и заботу обладает каждый человек, независимо от наличия тех или иных заболеваний. Совершенно недопустимо применение методов пренатальной диагностики с целью выбора желательного для родителей пола будущего ребенка. Клонирование человека. Осуществленное учеными клонирование животных, то есть получение генетических копий живых организмов, ставит перед человечеством вопрос о допустимости и возможных последствиях клонирования человека. Практическая реализация идеи клонирования человека, встречающей протест со стороны множества людей во всем мире, повлекла бы за собой разрушительные социальные последствия. Клонирование в еще большей степени, чем иные репродуктивные технологии, открывает возможность манипуляции с генетической составляющей человека и способствует дальнейшему обесцениванию достоинства человеческой жизни. Клонированный человек может стать средством для продления жизни другого индивидуума, воспринимаясь лишь в качестве "набора запасных органов". Использование клонирования в евгенических целях и селекция определенных генотипов, как и всякое вторжение в наследственное разнообразие человечества, может стать угрозой биологическому и социальному благополучию человеческого рода, снижая устойчивость к неблагоприятным внешним воздействиям, различным заболеваниям и способствуя тем самым деградации человечества. "Тиражирование" людей с заданными параметрами может представ-ляться желательным лишь для последователей той или иной тоталитарной идеологии. Клонирование человека способно извратить естественные человеческие взаимоотношения, лежащие в основе института семьи: деторождение, кровное родство, материнство и отцовство. Крайне опасными являются и психологические последствия клонирования. Человек, появившийся на свет в результате такой процедуры, может ощущать себя не самостоятельной личностью, а всего лишь "копией" кого- то из уже живущих или живших прежде людей. Необходимо также учитывать, что "побочными результатами" экспериментов с клонированием человека неизбежно стали бы многочис-ленные несостоявшиеся жизни и, вероятнее всего, рождение большого количества нежизнеспособного потомства (что имело место в опытах по клонированию животных). Клонирование изолированных клеток и тканей организма не является посягательством на достоинство личности и в ряде случаев оказывается полезным в биологической и медицинской практике. Современная трансплантология (теория и практика пересадки органов и тканей) позволяет излечить многих больных, которые прежде были бы обречены на неизбежную смерть или тяжелую инвалидность. Вместе с тем, развитие этой области медицины, увеличивая потребность в необходимых органах, связано с определенными нравственными проблемами и может представлять опасность для общества. В частности, недобросовестная пропаганда донорства и коммерциализация трансплантационной деятельности создают предпосылки для торговли частями человеческого тела и становятся угрозой для жизни и здоровья людей. Церковь считает, что органы человека не могут рассматриваться как объект купли-продажи. Пересадка органов от живого донора может основываться только на добровольном самопожертвовании ради спасения жизни другого человека. В таком случае согласие на эксплантацию (изъятие органа) является осуществлением призвания человека к любви и состраданию. Вместе с тем, потенциальный донор должен быть в полной мере информирован о возможных последствиях эксплантации органа для его здоровья. Недопустима с нравственной точки зрения эксплантация, подвергающая прямой угрозе жизнь донора. Наиболее распространенной является практика изъятия органов у только что скончавшихся людей. Прежде всего, в таких случаях должна быть исключена возможная неясность в определении момента смерти. Недопустимы сокращение жизни или отказ от жизнеподдерживающих процедур для одного лица с целью продления жизни другого. Священное Писание говорит о грядущем телесном воскресении умерших (Ис. 26. 19; Рим. 8. 11; 1 Кор. 15. 42-44, 52-54; Филп. 3. 21). В обряде христианского погребения Церковь выражает почитание, подобающее телу скончавшегося человека. Имея удел в вечности, оно не может рассматриваться как нечто отработанное и ненужное или как потенциальный склад запасных частей. Однако посмертное донорство органов и тканей может стать проявлением любви, простирающейся и по ту сторону смерти. Такого рода дарение или завещание не может считаться обязанностью человека. Поэтому добровольное прижизненное согласие донора является условием правомерности эксплантации. В случае, если волеизъявление потенциального донора неизвестно врачам, они должны консультироваться по этому вопросу с родственниками умирающего или умершего человека. Безусловно, недопустимым Церковь считает употребление методов так называемой "фетальной терапии", в основе которых лежат изъятие и использование тканей и органов абортированных человеческих зародышей (нередко на поздних стадиях развития) для попыток лечения различных заболеваний и "омоложения" организма. Осуждая аборт как смертный грех, Церковь не может найти ему оправдания и в том случае, если от уничтожения зачатой человеческой жизни кто-то другой, возможно, будет получать пользу для здоровья. Практика изъятия человеческих органов, пригодных для трансплантации, а также развитие техники реанимации порождают проблему правильной констатации момента смерти. Ранее, критерием наступления смерти считалась необратимая остановка дыхания и кровообращения. Однако благодаря прогрессу реанимационных технологий эти жизненно важные функции могут искусственно поддерживаться в течение весьма длительного времени. Акт смерти превращается, таким образом, в процесс умирания, зависимый от того или иного решения врача, что налагает на современную медицину качественно новую ответственность. В Священном Писании смерть представляется как разлучение души от тела (Пс. 145. 4; Лк. 12.20). Святитель Григорий Палама учит, что наименование образ Божий не прилагается отдельно к душе и телу, но к обоим вместе. Таким образом, можно говорить о продолжении жизни до тех пор, пока осуществляется деятельность организма как целого. Продление жизни искусственными средствами, при котором фактически продолжается функционирование лишь отдельных органов, не может рассматриваться как обязательная и во всех случаях желательная задача медицинской помощи. Оттягивание смертного часа порой только продлевает мучения больного и лишает человека права на достойную, «непостыдную и мирную кончину», которую православные христиане испрашивают у Господа в молитвословиях каждого богослужения. Когда активная терапия становится невозможной, ее место должна занять паллиативная помощь (обезболивание, уход, социальная и психологическая поддержка) и пастырское попечение, имеющие целью обеспечить подлинно человеческое, пронизанное милосердием и любовью завершение жизни. Христианское понимание непостыдной кончины основано на отношении к процессу умирания как духовно значимому этапу жизни человека. Больной, окружен-ный заботой и христианской любовью, в последние месяцы и дни земной жизни способен пережить благодатное изменение, связанное с новым осмыслением жизнен-ного пути и покаянным предстоянием перед Вечностью. А для родственников умира- ющего и медицинских работников терпеливый уход за больным становится возмож-ностью служения Самому Господу, по слову Спасителя: «Так как вы сделали это одному из братьев Моих меньших, то сделали Мне» (Мф. 25.40). Сокрытие от пациента информации о смертельном диагнозе под предлогом сохранения его душевного комфорта нередко лишает умирающего возможности сознательного приготовления к кончине и духовного утешения, обретаемого через участие в Таинствах Церкви, а также омрачает недоверием его отношения с близкими и врачами. Поэтому Церковь, оставаясь верной соблюдению заповеди Божией "не убивай" (Исх. 20. 13), не может признать нравственно приемлемыми распространенные ныне в светском обществе попытки легализации так называемой эвтаназии, то есть намеренного умерщвления безнадежно больных (как правило, по их просьбе). Просьба больного об ускорении смерти может быть обусловлена состоянием временной депрессии, лишающим его возможности правильно оценивать свое положение. Признание законности эвтаназии привело бы к умалению достоинства и извращению профессионального долга врача, призванного к сохранению, а не к пресечению жизни. "Право на смерть" легко может обернуться обязанностью для пациентов, на лечение которых у родственников не достает денежных средств. Независимо от сопутствующих обстоятельств, намеренное самоубийство, как и оказание помощи в его совершении, являются тяжким грехом и преступлением против воли Божией, проявлением пренебрежения Божественным даром жизни. Согласно каноническим определениям (Тим. 14), умышленный самоубийца, который "соделал сие от обиды человеческой или по иному какому случаю от малодушия", не удостаивается христианского погребения и литургического поминовения в Церкви. Однако если самоубийца бессознательно лишил себя жизни "вне ума", то есть в припадке душевной болезни, церковная молитва о нем дозволяется после исследования дела священнослужителем. Указывая, таким образом, на греховность самоубийства и желая удержать от него своих чад, развенчивая ложное представление о мужестве и благородстве, которые, как иногда утверждают, присущи такому "добровольному уходу из жизни", Церковь вместе с тем напоминает, что вину самоубийцы нередко разделяют окружающие его люди, оказавшиеся неспособными к действенному состраданию и проявлению милосердия. Вместе с апостолом Павлом Церковь призывает: "Носите бремена друг друга, и таким образом исполните закон Христов" (Гал. 6. 2). Алкоголизм и наркомания. Еще более пагубной является все шире распространяющаяся страсть наркомании, делающая порабощенного ею человека чрезвычайно уязвимым для действия темных, демонических сил. С каждым годом этот страшный недуг охватывает все больше людей, унося множество человеческих жизней. Наиболее подвержена наркомании молодежь, и это представляет особенную угрозу для всего общества. Дети и подростки не только потребляют наркотическую отраву, но и становятся ее активными распространителями. Утрачивая способность сколько- нибудь полноценно участвовать в реальной жизни, в конце концов, они неизбежно становятся жертвами передозировки наркотиков или погибают от порожденных наркоманией физических и душевных недугов. Страшная угроза нависает и над здоровьем будущих поколений, рожденных от родителей, употребляющих алкоголь или наркотики. Кроме того, развитие наркомании неизбежно порождает рост преступности. Сделавшись рабом пагубной привычки, быстро приводящей к моральной деградации, наркоман готов на все ради получения очередной дозы наркотика. Преступный оборот наркобизнеса растет год от года. В ряде регионов мира наркомафия формирует фактически параллельные структуры власти. Корыстные интересы наркобизнеса оказывают влияние и на формирование — особенно в молодежных кругах — особой "наркотической" субкультуры. Незрелым людям навязываются стереотипы поведения, предлагающие употребление наркотиков в качестве "нормального" и даже непременного атрибута молодежного общения. В пропаганде наркотиков порой участвуют лица, обладающие значительным влиянием на молодежь. Одновременно в общественное сознание внедряется идея о будто бы неизбежной и даже полезной во многих отношениях легализации распространения наркотиков. Растет неконтролируемая реклама наркотических средств посредством компьютерных информа-ционных сетей. Признавая необходимость медицинских мероприятий на острых стадиях наркотического недуга, Церковь уделяет особое внимание профилактике и реабилитации, которые особенно эффективны при вовлечении страдающих наркоманией в общинную, евхаристическую жизнь Тела Христова. Церковь рассматривает психические заболевания как одно из проявлений общей греховной поврежденности человеческой природы. Выделяя в личностной структуре человека духовный, душевный и телесный уровни, святые отцы различали недуги, развившиеся "от естества", от тех, которые вызваны непосредственно бесовским воздействием или являются следствиями определенных страстей, поработивших человека. Весьма плодотворным может оказаться сочетание пастырской и психотерапев-тической помощи душевнобольным людям при надлежащем разграничении сфер компетенции врача и священника. Психическое заболевание не умаляет достоинства человека, созданного по образу Божию. Поэтому православная этическая традиция учит видеть в психически больном человеке нашего собрата, нуждающегося в сострадании и помощи. Нравственно недопустимыми являются такие психотерапевтические методики, которые основаны на подавлении личности больного, на унижении его человеческого достоинства. В особых случаях лечение психически больных по необходимости требует применения как изоляции, так и иных форм принуждения. Однако при выборе форм медицинского вмешательства следует исходить из принципа наименьшего ограничения свободы пациента.